ГЕРАКЛИТ. ВСЕ НАСЛЕДИЕ. Рецензии: М.Вольф, М.Визель, А. Чернявская

2/1 

ГЕРАКЛИТ, ВСЕ НАСЛЕДИЕ. ПЕРВЫЕ РЕЦЕНЗИИ: М. Н. Вольф, Михаил Визель, Алеся Чернявская

Если отвлечься от лебемудствующих и бухтящих (см. блог 1), а также от анонимно шамкающих «сямцов» и дремучих невежд, то шесть месяцев после его выхода в свет, я могу лишь порадоваться обилию достоиных откликов и серьезных рецензий на труд, которому было посвящено полжизни. Всем их авторам большое общее спасибо. Ниже я попытаюсь ответить на некоторые их недоумения, вопросы и упреки. А иногда и сам упрекну...

Но сперва я хочу отослать всех интересующихся ранней греческой философией и Гераклитом к совершенно профессиональной рецензии молодой новосибирской исследовательницы Марины Николаевны Вольф. Я с М. Н. не знаком, знаю только ее книгу и одну ее статью. Признаюсь, я  их еще не читал, только внимательно просмотрел «по диагонали», написав на книге : это — серьезное, заняться, как только притступлю к реконструкции учения; и отложил. А приступлю я к этой реконструкции, надеюсь, уже в этом году. Так вот, рецензия М.Н. В. — прекрасное введение в чтение тех загадочных и прекрасных обломков, которые нам достались от эфесца и которые мне удалось собрать и перевести в своей книге. Прочтя рецензию, вам легче будет понять наш предстоящий заочный разговор.

Вот она in extenso со вставленными (в [ ]) кое-где замечаниями.

[Cкачано с сайта kzdocs.docdat.com/docs/index-44091.html, где греческий  искажен. Ссылка на исходный сайт — пустая. Напечатана ли, и если да, где — неизвестно.]

РЕЦЕНЗИЯ М. Н. ВОЛЬФ НА КНИГУ:

Гераклит Эфесский: все наследие: на языках оригинала и в рус. пер.: крат. изд. / подгот. С.Н. Муравьев.

М.: ООО «Ад Маргинем Пресс», 2012. – 416 с. (Тираж 2000 экз.)

Наследие Гераклита никогда не оставалось без внимания как у современников философа, так и в позднейшие периоды, да и мало кто из раннегреческих философов издавался столь часто и переводился и комментировался столь же тщательно, как Гераклит. Обычно бедная на разные варианты переводов текстов античных философов, в отношении фрагментов Гераклита российская антиковедческая наука преуспела. В царской России было несколько изданий переводов фрагментов Гераклита (Г.Ф. Церетели, В.О. Нилендера, А.О. Маковельского, П. Блонского). Несмотря на срок давности, эти издания до сих пор остаются образцовыми, но также давно став библиографической редкостью, практически недоступны широкому кругу читателей.

Советская наука также дала несколько переводов, наиболее известные из которых Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура / Общая редакция и вступительная статья М. А. Дынника; Академия наук СССР. Институт философии. Москва: Государственное издательство политической литературы. 1955 и Фрагменты ранних греческих философов. Часть 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / Издание подготовил А. В. Лебедев. М.: Наука, 1989.

[Перевод Гераклита в Материалистах... принадлежит тому же Дыннику и повторяет его старый перевод 1929 г. Роль Дильса там упомянута во вступлении к переводу, с. 190. См. Дынник М.А. Диалектика Гераклита Эфесского // М. РАНИОН. 1929]

В целом, отечественное гераклитоведение располагает более или менее адекватным переводом (переложением) трудов Г. Дильса (особенно дореволюционные издания и Дынник, который, правда, не указывает, что его перевод фрагментов и нумерация дается по Дильсу). Оригинальным можно было бы считать перевод А.В. Лебедева, сделанный с наиболее авторитетного западного академического издания М. Марковича¹, но отсутствие комментария лишает это издание каких бы то ни было преимуществ, за исключением его относительной доступности и современности.

[Беда лебедевского перевода в том, что он опирается не на текст Марковича, а на собственную свою до сих пор не опубликованную переработку этого текста.]

Западное гераклитоведение располагает различными изданиями Гераклита, но среди всего этого разнообразия одно выделяется как минимум своим размахом. Это систематическое критическое издание на французском языке нашего соотечественника С.Н. Муравьева, в котором запланировано около 20 томов, в настоящий момент издано одиннадцать: Heraclitea. Édition critique complète des textes anciens sur la vie, la pensée et l‘œuvre d‘Héraclite d‘Éphèse. Par Serge Mouraviev. Sankt Augustin: Academia Verlag, 1999-2011². Более сорока лет С.Н. Муравьев несет высокую миссию: воссоздает исходный тест сочинения Гераклита, по крупицам собирая воедино его наследие, и ориентируясь при этом не только (и не столько) на сами фрагменты, сколько на тот контекст, в котором эти фрагменты сохранились.

В этом году состоялось знаменательное событие в отечественной истории античной философии: российский читатель смог, наконец, познакомиться с результатами, к которым С.Н. Муравьев пришел за долгие годы кропотливой работы. Книга, которую мы получили, разумеется, не сопоставима ни по объему, ни в содержательном плане с 11-томным Heraclitea, но позволяет составить впечатление о структуре французского издания и его общей направленности, поскольку фактически является в некотором смысле кратким его резюме (editio minor, как характеризует русское издание сам автор).

Чтобы уяснить, в каком отношении друг к другу находятся editio maior и editio minor, следует сказать несколько слов о структуре первого. Все изданные тома еditio maior подразделяются на две большие части. Первая часть, «Traditio» (1999-2003) включает в себя четыре тома, которые содержат выдержки из 1300 античных текстов, так или иначе содержащих упоминания о Гераклите («У Дильса-Кранца их представлено раз в пять меньше; у Марковича   около 700» (с. 11)). На сегодняшний день это – наиболее полная подборка свидетельств и упоминаний о философе, до сих пор эти тексты не собирались и подробно не рассматривались. Вторая часть, «Recensio», включающая в себя 6 томов, содержит извлечения из представленного в предыдущей части материала. Это «Memoria» (Vol. III.1) – свидетельства о жизни и книге, «Placita» (Vol. III.2) – свидетельства об учении, и раздел «Fragmenta» (Vol. III.3, A, i-iv), включающий четыре тома. Том А – «Le langage de l‘Obscur. Introduction à la poétique des fragments» (2002) – самостоятельное исследование о языке и поэтике Гераклита, и тома i-iv – собственно издание фрагментов и отдельный том критических примечаний к ним (2003-2008).

[Фактически, «Recensio» (= ч. III) делится на две подчасти: А и В, подчасть В (собственно издание) в свою очередь полразделяется на т. 1 «Memoria», т. 2 «Placita»  и т. 3 «Fragmenta», а последний распадается на три книжки: i, ii и iii. Книжки iv не существует. Рецензентка приняла за нее вышедшую недавно (2011) первую подчасть А третьей большой части (= ч. IV) «Refectio» (реконструкция).]

Что включает в себя editio minor: «полный свод 1) собственных текстов (фрагментов) Гераклита, 2) античных свидетельств о его учении (доксография) и 3) античных свидетельств о нем самом и его книге, т. е. решительно все, опубликованное нами в 2003-2008 гг., но без критических аппаратов, без самих источников и без обсуждения узкоспециальных филологических и историко-философских проблем» (с. 11-12).

Иными словами, то, в чем, фигурально выражаясь, остро нуждался отечественный читатель – развернутый научный комментарий к фрагментам, который отсутствовал в обоих более или менее оставшихся доступными советских изданиях Гераклита (Дынника и Лебедева),   отсутствует и здесь, но, несмотря на это, и в содержательном плане, и в плане критического наполнения (включая комментарии и примечания) это издание заметно выигрывает в сравнении с ними. Как пишет автор, перед нами «лишь голый результат. За бортом оказались не только все источники, но и вся филологическая «кухня», вся аргументация за и против, вся специфика исследовательской работы, призванной не только находить решения, но и доказывать, что они действительно решения, а не просто досужие догадки, что они дают вполне обоснованные возможные, или достаточно вероятные и правдоподобные, а в некоторых редких случаях и неопровержимые ответы на нерешенные доселе вопросы… возможное преподносится здесь читателю как наиболее достоверное или правдоподобное» (с. 218).

Русское издание Heraclitea, таким образом, рассчитано, скорее, на широкий круг читателей, чем специалистов или академическую аудиторию, для которых, как справедливо замечает автор, скорее всего, доступно (и более интересно) как полное французское издание, так и научные статьи, публиковавшиеся автором, содержащие и комментирующие все его нововведения, новые подходы и новые чтения.

Несмотря на этот, на мой взгляд, негативный момент, российский читатель не остался обделенным – в качестве «бесплатного довеска, в виде своеобразной компенсации» (с. 12) огорченному читателю предлагается новейшая реконструкция книги Гераклита, некоторый промежуточный результат той сверх-задачи, которую ставил перед собой С.Н. Муравьев, затевая свое издание – раздел «Refectio» (с. 184-211). Это «новейшее состояние нашей реконструкции книги — первое, в котором учтены не только все фрагменты, но и все те свидетельства об учении, которые удается привязать к какому-либо конкретному месту в ней. Ее назначение: представить сразу и сочинение, и виртуально содержащееся в нем учение» (с. 12). Очень символично, что новую реконструкцию книги увидел именно российский читатель: С.Н. Муравьев уже публиковал одну из версий своей реконструкции в качестве приложения к изданию Тита Лукреция Кара³, и можно проследить эволюцию во взглядах автора на содержание и структуру книги. В любом случае, этот раздел любопытен и полезен. Автор упоминает, что до нас дошла одна треть или четыре пятых оригинала гераклитовского сочинения, и поскольку число лакун распределено неравномерно, «некоторые части книги и учения вполне могли дойти до нас почти полностью» (с. 9). Если учесть контекст цитирования фрагментов, то большая часть текста подлежит восстановлению – такова исходная посылка С.Н. Муравьева. И надо сказать, что его опыт реконструкции структуры и содержания текста выглядит вполне успешным и убедительным – текст, который он представил в разделе «Refectio» как минимум осмыслен и последователен, и действительно может быть воспринят как единое целое. Разумеется, возможен и другой принцип компоновки фрагментов, но ведь и автор не убежден в том, что этот вариант окончателен, и его работа в этом направлении будет продолжена.

      

[Новую реконструкцию книги увидел не только российский читатель, но также и западный: она воспроизведена, переведена и аргументирована в уже упоминавшейся подчасти третьей части многотомных французских Heraclitea (vol. IV.A) и была переведена на итальянский и опубликована в 2012 г. во Флоренции трудами профессора Джузеппе Форнари (ун-т. гор. Бергамо)]

Как мы уже упомянули, все тексты editio minor привязаны к изданию Heraclitea с опущением повторов, но с сохранением обозначений и аппарата – при желании нужный раздел легко найти и сравнить с исходным изданием. С.Н. Муравьев предлагает собственную нумерацию свидетельств (обозначены литерой M), писем (E), мнений (D) и фрагментов (F). Что касается последних, в их основе лежит нумерация Дильса (DK) в силу ее основного преимущества – ее порядок определяется алфавитным порядком имен авторов главных источников (для сравнения нумерация Марковича (Mch) определяется местом фрагмента в реконструированном учении), кроме того «все фрагменты буквальны, достоверны и в хорошей сохранности» (с. 228), а степень их буквальности, достоверности и т.п. отражена в примечаниях.

[В последней цитате напрасно опушены в начале слова «по умолчанию».]

Текст, как следует из названия, двуязычный, но единообразия приведения оригинальных фрагментов в тексте нет. В разделе «Memoria» сразу после указания на источник цитирования дается греческий или латинский оригинал свидетельства, ниже под ним – русский перевод, в разделе «Epistolae» – текст представлен как традиционная билингва – на одном развороте даны и оригинал, и перевод, в разделе «Placita» (doxa) – сначала русский перевод, затем оригинал, и наконец, «Fragmenta» и «Refectio» – снова традиционная билингва. Такая система обусловлена наличием технического аппарата в «Memoria» и «Placita» и представляется обоснованной. В любом случае, соблюден выигрышный принцип параллельного размещения текстов, что в отличие от последовательного размещения – сначала весь оригинал, а затем – перевод,   обладает существенным преимуществом как параллельной работы с текстом, так и в плане знакомства с текстом, для его понимания, и для дидактических целей в том числе. И разумеется, в таком объеме текстами и свидетельствами о Гераклите на языке оригинала, собранными под одной обложкой, мы до сих пор не располагали.

[Этим преимуществом пока пользуется только российский читатель.]

Помимо примечаний, в которых нашли отражение указание на буквальность или небуквальность цитирования, разъяснение смыслов некоторых понятий, пересечения тех или иных мест с другими философскими учениями или школами, указания на возможные цитаты и т.п., текст книги снабжен также Приложением. В приложение вошла небольшая заметка автора «Гераклит в русских переводах» (с. 257-260), представляющая собой справочный материал о переводчиках, расхождении с оригиналом, составе переведенных текстов и замечания о качестве переводов; статья «Семь смертных грехов филологии, изучающей наследие досократиков», отражающая точку зрения автора на давний спор о том, кто должен заниматься переводом философских текстов – филологи или философы, и автор не избегает резких оценок в отношении и первых, и вторых (с. 261-265), библиография, структура Heraclitea, указатель имен и указатель источников, представленный в виде таблицы, в которых те или иные фрагменты или свидетельства о Гераклите заключены. Этот раздел (с. 272-344) является бесценным инструментом, позволяющим «любому исследователю обозреть всю совокупность собранных источников и, при необходимости, компенсировать неполноту приведенных в книге текстов, обращаясь к существующим изданиям соответствующих античных авторов» (с. 272).

Что касается самого перевода, разумеется, пока еще рано говорить, насколько приживется этот Гераклит в российской традиции цитирования, уступит ли перевод Лебедева свою пальму первенства, но на некоторые моменты уже сейчас хотелось бы обратить внимание. В первую очередь, это несколько поэтичный и архаичный язык, который автор зачастую использует для перевода фрагментов. С одной стороны, это желание понятно – тексту, с которым мы имеем дело, 2,5 тысячи лет, и он действительно написан очень архаичным языком, но насколько архаизация перевода способствует нашему пониманию текста – это большой вопрос. Приведу несколько примеров. Прежде всего, это цитата из Аристотеля (Arist. Rhet. Г 5, 1407b11), которая в разделе «Memoria» выглядит следующим образом: «Ведь он говорит «Глаголу сему сущу вечно несмышлены люди бывают» (с. 56). Разумеется, Аристотель осознавал уже тогда древность цитаты, но он воспринимал ее скорее как фразу, сказанную на другом, все еще бывшем в ходу, диалекте (ионическом, а не аттическом, на котором писал сам), а не как сказанную на давно ушедшем из обихода языке, как воспринимаем перевод мы. Правда, в других разделах слог этого фрагмента уже не настолько архаичен: «Хоть глагол сей глаголет // всегда // несмышлеными люди являются» (Fragmenta, F 1 (c. 156)), «Хотя сие Речение присутствует // всегда // несмышлеными люди являются» (Refectio, 10 (c. 185)). «Глагол» у С.Н. Муравьева – обычный перевод для греческого λόγος, споры о значении которого не утихают в гераклитоведении. В первом издании своего перевода фрагментов Гераклита⁴ автор также придерживался перевода «Глагол», но в этом издании «Глагол» сохранен во всех разделах, кроме реконструкции книги Гераклита, «Refectio», где автор тяготеет к слову «Речение», хотя в ремарках и подзаголовках по-прежнему оставляет «Глагол» (что, кстати, может вызвать некоторое недоумение у читателя, знакомящегося с изданием не «подряд», и не знающего, что на данном этапе для автора это – синонимы).

[Язык Гераклита — не поэзия (его не пели), но и не обычная проза. Это  ритмическая иератическая (недаром должен был он быть царем-жрецом) силлабо-тоническая проза, богатая всевозможными тропами и фигурами. Это надо было как-то передать и по-русски, особенно в реконструкции. Это первое. Цитата F 1 у Аристотеля иллюстрировала синтаксическую двусмысленность и бессвязность гераклитового синтаксиса. Это было главное что следовало отразить в переводе. Это второе. О логосе — речь особая (см. у меня на с. 237, 238 комм. к № 8). Надо помнить также, что у Гераклита нет терминов. Одно и то же «понятие» он обозначает разными словами, а разные — подчас одним и тем же словом. Наконец, да, я питаю некоторую слабость  к речи, чуть-чуть более возвышенной, чем тот зачастую приблатненный волапюк, которым щеголяют все: от школьников до президента (и монументальным образцом которого нас порадовал наш собственный коллега лебемудец).]

Вообще, книжная, возвышенная и редкоупотребительная лексика многократно встречается в издании С.Н. Муравьева в любых разделах, что не всегда способствует пониманию фрагментов: «гибели вящие // вящие доли стяжают» (F 25), «Космос сей, // тот же для всех и для вся, // ни из богов никто, ни из людей // не сотворил, // но присно он был, и есть он, и будет, // огнь присноживый // мерно вспыхивающий и мерно потухающий» (F30). Но особенно это характерно для «Refectio»: «Собь <его> для человека – даймон (= божество) (63, F 119), «ибо собь людская знаний не имеет, а божественная – да» (65, F 78), хотя в «Fragmenta» в тех же фрагментах для греческого ἦθος оставлена ставшая уже привычной «калька» этос (= нрав).

[Здесь обстоит сложнее. Этос здесь не “нрав”. См. комм к № 63 на с. 242. А вообще грамотный человек и в XXI веке должен понимать такие слова как вящий (см. словарь Ожегова) и присно. (Неужели непонятно  «и ныне, и присно, и во веки веков...»?) Культурность человека в частности определяется и богатством его лексикона. Мне же эти слова были нужны для ритма и торжественности слога. То же относится к стезе (читай ниже). Неужели непонятно, что такое “стежки-дорожки”? Это не аллегория, а метафора, ибо речь идет о превращениях космических масс.]

Другой пример: «Письмен стезя // прямая и кривая   // одна и та же // есть стезя» (F 59), «Стезя вверх - вниз   // одна и та же стезя» (F 60). Слово «стезя» уже привычно используется нами не в буквальном значении «пути», а в переносном, как «жизненный путь», и даже если у Гераклита и зашифрована в этих словах какая-либо аллегория, из содержания фрагментов она не очевидна. Иногда встречается разговорная лексика: «Один, по мне, тыщи, // если он наилучший⁵ // бесчисленные же сии – никто» (F 49), при том, что в оригинале стоящее μύριοι, в котором узнается русское «мириады», не требует такого перевода, буквально означая либо «десять тысяч», либо «несметные».

[Тыща относится к тысячи как сотня к стам и дюжина к двенадцати. Мириада не годилась: приложима только к звездам. Тьма — увы, уже мало кому понятна. Десять тысяч — плоско. Несметные не лезут в ритм, и предпочтительно число. Зато сюда бы подошло евангельское "легион", но анахронизм был бы слишком вопиющим.]

В конечном итоге, все эти возражения снимаются, поскольку издание не претендует на статус академического (как замечает автор, его работа «проводилась вне стен каких-либо университетов и научных учреждений» (с. 13) и автор не всегда принимал «несокрушимые» догмы, к которым традиционно апеллирует наука (с. 13)), хотя и не уступает таковым ни по степени проделанной работы, ни по ее качеству, а зачастую их превосходит.

[Браво! Вообще, «академическое издание» есть понятие российско-бюрократическое, а не научное. Во всем мире, издания делят по назначению: для специалистов, для культурных читателей, для широкой публики; и по качеству: от признанных научно-ценными до макулатуры, с промежуточными «дискуссионное», «научно-популярное», «устаревшее» и т. п.]

Автор уповает на то, что его русское издание «возможно, создаст, наконец, условия, которые позволят отечественному гераклитоведению сойти с мертвой точки» (с. 12). Хочется надеется, что, как минимум, это издание привьет необходимую культуру работы с раннегреческими философскими фрагментами. Будет ли выполнена указанная метазадача – покажет время, а на сегодня книга С.Н. Муравьева — главное событие российского гераклитоведения и настоящий подарок всем, кто интересуется философским антиковедением. Можно с уверенностью сказать, что книга найдет своего читателя, и того, кто долго ждал подобного издания, как и того, который впервые познакомится с наследием Гераклита, чему в немалой степени будет способствовать и ее тираж – 2000 экз.

М.Н. Вольф

к.филос.н., доцент

——————————————

1 Marcovich M. Heraclitus: Greek text with a short commentary, 2 ed.,  including fresh addenda, corrigenda and a select bibliography (1967-2000) / Sankt Augustin: Academia-Verlag, 2001. (International Pre-Platonic Studies; Vol. 2). По этому изданию дана общая нумерация и порядок расположения фрагментов у А.В. Лебедева.

2 Подробный обзор см. на сайте издательства. URL: http://www.academia-verlag.de/heraclitea/index.html; брошюра с описанием уже вышедших томов – URL: http://www.academia-verlag.de/heraclitea/Heraclitea_flyer_2008.pdf.

3 Гераклит Эфесский. Фрагменты сочинения, известного позже под названиями «Музы» или «О природе» / Пер. С. Муравьёва // Тит Лукреций Кар. О природе вещей. М.: «Художественная литература», 1983. (Библиотека античной литературы). С. 237-268 (перевод), с. 361-371 (комментарий).

Кстати говоря, и первые подступы к созданию Heraclitea также осуществлялись С.Н. Муравьевым на страницах отечественного издания «Вестник древней истории»: именно в нем, начиная с 1974 г. в течение нескольких лет с перерывами была опубликована серия статей, содержащая подборку античных свидетельств о жизни философа.

4 Гераклит Эфесский. Фрагменты сочинения… // Тит Лукреций Кар. О природе вещей. М.: «Художественная литература», 1983.

5 В слове «наилучший» допущена единственная попавшаяся мне в книге опечатка. Текст хорошо вычитан.

Другие рецензии

Hачну с двух экспертов, с мнениями которых готов согласиться, но с одной небольшой поправкой в каждом случае.

Вот чуть ли не самая первая рецензия за подписью Михаила Визеля (чтобы ее прочитать кликните в любом месте картинки).

[Снимок сделан с сайта]

Эта рецензия говорит сама за себя. Единственное мое возражение: незнание генеалогии немного подвело автора. Я бы посоветовал ему и всем полистать мою работу Муравьевы 1488–1996 Краткая роспись (Париж–Москва, 1997). Но поскольку эта книга пока труднодоступна, достаточно заглянуть сюда в комментарий, чтобы исправить ошибку.

А вот эспертиза философа Алеси Чернявской (отсюда)

Все прекрасно, но либо автор сама упустила из виду, что «Письма Гераклита» писал не Гераклит, а неизвестный аноним — современник Христа, живший следовательно полтысячелетия после эфесца (см. у меня на с. 224), либо виноваты ножницы редактора... И тем не менее эти цитаты и сопоставления вполне уместны, ибо, как и блестящие Псевдогиппократовы письма (читайте их в переводе В. И. Руднева, в последнем томе трехтомного Гиппократа 1936-1944 гг. [наверняка существуют репринты]), главный герой которых — смеющийся Демокрит, так и талантливый эпистолярный роман о Гераклите служит как бы мостиком между, с одной стороны, поздней греческой архаикой с уже полным ходом идущим разложением аристократического античного полиса и его элитарной культуры под ударами демоса и его новоявленных сперва — законодателей, а затем — тиранов, и ранней римской империей c ее беспощадными кесарями-завоевателями, творящими суд и расправу над всяким сопротивлением и уничтожающими культуры покоряемых ими народов, а с другой стороны, между этой жестокой pax romana и нашими капипталистическими и коммунистическими «защитниками» мира от войны в XX веке и мiра от неминуемого экологоядерного самоуничтожения в XXI в. Общий знаменатель: крушение миров и зарождение новых культур — из пепла старых, трудами мыслящего бесстрашного меньшинства, противостоящего тупости развращаемых и манипулируемых масс и тупости же и корыстолюбию ее вождей. Гераклит стоял в начале, а мы приближаемcя к концу: ибо совпадают конец и начало у ободка колеса (F 103 = № 120).                                                               

(Продолжение следует)